Честно признаться, меня интересует история вашей любви. Но приличия ради давайте поговорим о "Евровидении". Точнее, о твоей причастности к этому конкурсу.
Гайтана: Меня спрашивали, почему я до сих пор не участвовала в "Евровидении"? Причина проста: не было песни, с которой бы мне хотелось выступить на конкурсе. У меня есть прекрасные песни – "Танці", "Шаленій", но в них нет интернационального месседжа. И вот, наконец, появилась песня "Be my guests". Она имеет четко выраженный посыл: всем жителям Европы вместе взятым и по отдельности я говорю: "Будь моим гостем!" Такая дружелюбная и очень солнечная песня. Все просто, без лишних сложностей: "Я тебя люблю, хочу, чтобы ты был моим гостем и, обещаю, что буду заботиться о тебе".
Эдуард, насколько я понимаю, "Евровидение" – это же огромные деньги.
Эдуард: Огромные – это еще мягко сказано. Оплатить только проезд и гостиницу всему коллективу! А это порядка 30 человек плюс журналисты. Да что теперь говорить, мы уже по уши в этой истории.
То есть ради того чтобы заявить жителям Европы "Be my guests", вы готовы снять с себя последние штаны?
Гайтана: Ну, не стоит забывать, что мы не только тратим, но и приобретаем. В первую очередь, мы получаем отличный пиар. За этот год я раздала такое количество интервью европейским журналистам, что недооценивать это нельзя. Мы еще никуда не поехали, а пиар уже работает по полной программе.
Эдуард: Я всегда говорил, что с точки зрения музыки – это достаточно странный фестиваль. Но где еще можно получить аудиторию в 200 миллионов человек? Особый интерес к Гайтане в Испании, Швеции, Англии, Нидерландах. Уже только ради разворота в британском журнале Times стоило ввязываться в эту историю.
Жаль, что конкурс европейский. Иначе за Гайтану проголосовали бы и Штаты. У вас же там недвижимость? Кажется, в Майами?
Эдуард: В Лос-Анджелесе. Мы очень много времени провели там по работе и в какой-то момент поняли, что целесообразно купить там дом. Спустя три года мы его продали, потому что в связи с кризисом перестали часто ездить в Америку. Какой смысл содержать дом, платить людям, которые за ним смотрят, и наведываться туда от случая к случаю? В общем, мы отдали его нашим друзьям. А если понадобится – придется еще раз купить.
Скажи, Гайтана, строгий у тебя продюсер?
Гайтана: Не то слово! Очень строг, категоричен и постоянно воспитывает меня.
Это касается рабочих моментов или он диктует, как тебе выглядеть, одеваться, что говорить, как вести себя?
Гайтана: Да, он касается практически всех моментов. Сначала дает мне волю, а потом ему все надоедает, он включает "продюсера" и четко вносит свои коррективы.
Эдуард: На самом деле, мне повезло: Гайтана, начиная от музыки и заканчивая костюмами и визажем, все делает сама. И это у нее хорошо получается. Я ведь никогда не занимался проектами, я всегда работал именно с артистами, которые реально из себя что-то представляют, умеют петь и на сцену не выходят, не имея собственных идей. Гайтана это все делает, но есть моменты, в которых нужно ставить точку и принимать решение. И это я беру на себя. Не потому, что не доверяю Гайтане. Просто человек воспринимает себя субъективно, и тут важен взгляд со стороны.
Это правда, что в свое время, когда вы только начинали работать вместе, Гайтана похудела на 20 килограммов?
Эдуард: Истинная правда! За один год она потеряла 22 килограмма. Меня поразила ее самодисциплина, я даже не ожидал встретить в Гайтане такую железную волю.
Сбросить вес было твоим требованием как продюсера?
Эдуард: Нет, это была ее инициатива. Я как продюсер, конечно, поднимал вопросы, но они были связаны, например, с курением, потому что это же голос. Но у меня никогда в жизни язык бы не повернулся сказать: "Давай-ка, милая, вначале похудей, а потом поговорим". Кстати, так делает большинство продюсеров. Но в первый год работы, еще до клипа "Лондон-дожди" и "Самотня боса" я стал замечать, что с девушкой начали происходить какие-то перемены. Окончательно я заметил их летом, когда она сняла все свои хип-хоперские одежки.
Гайтана: Когда мы начали работать, и я поняла, что это уже не аматорство (мы готовили первую серьезную презентацию альбома), тогда я занялась спортом и села на диету. Просто осознала, что начался шоу-бизнес и нужно внешне соответствовать сцене, да что там: просто нужно помочь продюсеру, который взялся ввести меня в это серьезное дело. Я же прекрасно понимаю, какие должны быть стандарты артиста в поп-культуре.
Эдуард: Ну да, есть какие-то стереотипные вещи, например, большие тетеньки в джазе смотрятся отлично. Это связано с жанром. И Гайтана в этом формате здорово смотрелась. Но она сама поняла, что нужно меняться.
Помню, когда мы были в Лондоне, я пригласил Гайтану пойти погулять. Выходит – тяжелые ботинки, мешковатые джинсы, бесформенная куртка. Подросток – хип-хопер. Я говорю: "Послушай, я в Лондон и с пацанами могу съездить, может, что-нибудь более женственное наденешь?" И на презентацию она впервые появилась в красивой женской одежде, на каблуках. И тут все в ней увидели девушку. Красивую девушку.
А как вы познакомились?
Гайтана: Я тогда еще работала в клубах. Мы с командой пели каверы. Ну, и как-то с музыкантами пришли в офис Эдуарда.
Эдуард: Стоп! Я расскажу, как все было. Впервые я увидел поющие губы. Это был какой-то клип, в котором эти губы пели припев, фразу на иностранном языке. Потом я навел справки, кому они принадлежат, и какое-то время спустя Володя, наш общий друг и менеджер Каролины, принес мне демодиск с четырьмя песнями. Это была Гайтана и группа "Юнити", в которой она солировала. Мы встретились, пообщались и решили работать вместе.
Вот тут-то ты и влюбился в обладательницу сексуальных губ и не менее сексуального голоса?
Эдуард: Не сразу! Со временем.
Интересно, кто первый понял, что "влип"?
Гайтана: Мне кажется, что я поняла это первой. Ужасно стеснялась, когда заходила в офис, перед тем как пожать Эдуарду руку, вытирала ее 150 раз – и все равно она была потной от волнения.
Эдуард: (Смеясь) А я даже и не подозревал, что происходит с девочкой!
Вот такие все мужики, ненаблюдательные и зацикленные на себе и своих делах!
Эдуард: Да нет, она просто отлично держалась.
Гайтана: Ну да, он мне что-то говорит, половины я вообще не слышу, но делаю умный вид, головой киваю. Думаю, Эдуард меня не воспринимал всерьез еще и потому, что я постоянно приезжала на велосипеде и была одета соответствующе: в майке, шортах, кроссовках, спортивной бандане. Он смотрел на меня, как на подростка.
Эдуард: Дело даже не в этом. Просто история "продюсер – артист" настолько хрестоматийна: столько мы знаем историй на тему этого тандема, у стольких моих друзей все именно так и произошло... В общем, этот стереотип очень прочно сидел в моей голове, и я совершенно не собирался идти по этому пути, даже мыслей не было в этом направлении. Поэтому и встречи все наши происходили не в кафе, а в кабинете, а там – рабочий процесс, суета, постоянно люди туда-сюда снуют… Приехала Гайтана на своем велике, волнуется, а у меня проблем куча, мне нужно поговорить по делу быстро и другими делами заняться. Если бы мы регулярно встречались вечерком, не в рабочей суете, я бы все понял раньше.
И все же то, что должно было произойти, произошло.
Эдуард: Ну, как-то встречи наши стали чаще и продолжительнее, начали клипчики снимать, мы подолгу засиживались в офисе, слушали и обсуждали музыку, пили чай, общались... Так творчество нас сблизило. Если честно, я не помню, когда у нас началось все всерьез. Не было такого, что в определенный день я появился на пороге квартиры Гайтаны с фикусом и словами: "Я к вам пришел навеки поселиться". Все произошло плавно.
Гайтана на тот момент была свободной девушкой, а у тебя, Эдик, была семья – жена, две маленькие дочки. Как удалось эту проблему решить?
Эдуард: Я на эту тему вообще не люблю говорить. Эмоционально это очень тяжелый и неприятный момент, к которому я не был морально готов. Слава Богу, что все произошло без скандалов – мы старались оберегать детей от стресса. Мы с женой предприняли мудрые шаги, стараясь не делать друг другу обидных вещей. Могу сказать, что все стороны вели себя очень достойно, несмотря на тяжелый период. У всех хватило ума при зашкаливающих эмоциях сохранить человеческие отношения. Существует позитив, никто никого не поливает грязью, нет дележа имущества.
Ты общаешься с детьми?
У меня две дочки и сын от первого брака, который живет в Германии. Я не просто люблю всех своих детей, но и активно участвую в их жизни. С Аришей и Евой, которые живут в Киеве, мы общаемся ежедневно.
Гайтана, ты не испытывала уколов ревности, что любимый человек не принадлежит тебе полностью? Как бы женщина ни старалась держать марку высоких отношений, для нее болезненно осознавать, что мужчину прочно удерживает его прошлое…
Гайтана: Вначале мне было тяжело справиться с ревностью. А потом посмотрела на эту проблему философски: когда встречаешь человека, наивно ожидать, что тебе достанется беспроблемная ситуация. Конечно, хочется, чтобы отношения начинались с чистого листа. Но это утопия! Мы же взрослые люди, у каждого за плечами жизненный опыт, своя история. В общем, я поняла, что нужно научиться любить человека со всеми его "хвостами" в прошлом. И мне стало комфортно.
В этом переосмыслении мне очень помогла поездка в Конго, к моему отцу. Там нет разделения на "твою" и "мою", там есть понятие "семья", родственные узы там очень сильны и крайне важны. Папина жена отнеслась ко мне, как к родной дочери, а я ощущала, что у меня появилась еще одна мама. У нее есть сын от прошлого брака, у сына есть дочка, которую они растят вместе с моим отцом.
У тебя папа состоятельный?
Гайтана: Ну, как сказать… Раньше он был политическим чиновником, но потом поменялась власть, затем началась гражданская война, у папы начались проблемы со здоровьем… Сейчас он на пенсии, живет за городом, спокойно, без стрессов, занимается землей и что-то продает. Он много рассказывал о своей непростой жизни, и меня поразила мудрость, с какой он смотрит на мир. Для меня вообще поездка к отцу была очень поучительной. Мы много говорили о нашей ситуации с Эдуардом, и отец дал мне очень ценные советы. В результате, ехала я в Конго с тревогой, а вернулась со спокойным сердцем, еще больше любя, понимая и доверяя Эдуарду.
Эдуард, а ты не хотел бы съездить на родину Гайтаны, познакомиться с ее семьей?
Эдуард: На эту тему мы часто шутим. Я подшучиваю, что боюсь ехать в Африку, стереотипов же много об Африке. На самом деле, это удивительный континент, который я бы с большой радостью открыл для себя. Обязательно съездим туда с Гайтаной. Вот с "Евровидением" разберемся, "Евро-2012" переживем, и поглядим…
Закончится вся эта "евровозня", может, и поженитесь? Или вы официально расписаны?
Гайтана: Нет, официально еще нет.
Эдуард: Все будет естественно, без нажима со стороны. Не переживайте. И потом, я без благословения конговского батюшки не могу. Так что все-таки нужно будет съездить за благословением в Конго.
Сударь, да вы живете по традициям 19 века! Высокие отношения!
Гайтана: Согласна. А еще хочу сказать, что я им горжусь. Нужно быть очень мудрым человеком, настоящим мужчиной, чтобы так трепетно относиться к своим детям.
Эдуард: (Делает вид, что утирает слезы) В каком-то фильме о гангстерах у главного героя есть фраза: "Он стал таким сентиментальным, что плачет даже тогда, когда смотрит рекламу".
Гайтана: Нет, правда! Я всегда хотела, чтобы рядом со мной был мужчина с добрым сердцем.
Что-то очень уж положительный образ героя вырисовывается. А претензии какие-то к Эдуарду имеются?
Гайтана: Да! У меня есть жалоба. Я очень хочу маленькую собачку, а он не разрешает. А я так хочу прийти домой, взять ее на руки и почувствовать ее тепло! У меня есть попугай, но его же не обнимешь, у него большой клюв и когти, и вообще он весь такой некомфортный. А кроме того, он Эдика больше любит.
Эдуард: (Смеется) Правильно, мы оба мужики, оба деловые, и вся жизнь – на ногах.
Я понимаю, что вопрос деликатный, но логически вытекает из нашей беседы: а общих детей вы планируете?
Гайтана: Я очень хочу детей!
Эдуард: Естественно, у нас будут дети! Но всему свой черед. У нас все получается хорошо – и в творчестве, и в жизни.